понедельник, 15 октября 2012 г.

понедельник, 8 октября 2012 г.

Незаконная трансплантация органов в оккупированной ЧР



Преступления российских властей - незаконная трансплантация органов в оккупированной ЧР-Ичкерия

chechency-na-organyИзъятие внутренних органов у заложников в оккупированной ЧР-Ичкерия

С первых же «находок» в оккупированной ЧР-Ичкерия тел молодых людей с изъятыми органами, которые были задержаны на блокпостах и в ходе так называемых «зачисток», и с появлением слухов о кровавом бизнесе российского командования – торговлей органами заложников для трансплантации, – я внимательно слежу за каждым случаем подобного характера. Признаться, поначалу, как врач, имеющий представление о технологии обеспечения и осуществления процесса трансплантации, я относился к таким сообщениям с большим недоверием.

Не от того, конечно, что я сомневался в этической адекватности подобного варварства морально-нравственным качествам российского руководства. Я считал, учитывая технические сложности процесса забора и трансплантации органов, что в условиях оккупированной ЧР-Ичкерия это невозможно.

Но неопровержимые факты – тела с изъятыми органами, – указывали на то, что молодые люди, захваченные в заложники российскими оккупантами, без всяких сомнений, еще при жизни подвергаются к медицинскому изъятию органов, возможно, для продажи и трансплантации. И я все чаще стал задаваться вопросами.

«Путь» органа от донора до реципиента довольно сложный и трудоемкий процесс, включающий в себя тщательное обследование донора с проведением тестов на совместимость тканей, забор органа, консервация, транспортировка и трансплантация. Поэтому, для осуществления процесса забора и транспортировки органов, должны иметь, как минимум, медицинское учреждение со стационаром, медперсоналом и лабораторией, не говоря уж о других вспомогательных службах. Скрыть такое учреждение в подвалах разрушенных домов Джохара, где ночью хозяйничают чеченские бойцы, неимоверно трудно. В таком случае, где это учреждение и каким образом удается сохранить в тайне его деятельность?

К тому же известно, что российские группировки, орудующие в оккупированной ЧР-Ичкерия, устраивают кровавые разборки между собой и из-за менее прибыльного «бизнеса». Когда, например, в споре за контроль над нефтяными ямами или при дележке домашнего скарба, награбленного в домах мирных жителей, оккупанты устраивают кровавые разборки между собой, перебивая друг друга сотнями. Благодаря их алчности, нам становятся известны секретные поощрительные приказы российского командования, узаконивающие преступления против мирного населения.

Если реальность существования этого кровавого «бизнеса» не миф, то каким образом сохраняется секретность вокруг него? Почему работающие в чрезвычайно секретных условиях учреждения оставляют следы своей деятельности в виде подбрасываемых у населенных пунктов и дорог трупов с изъятыми органами? Может, кто-то из русских хочет, таким образом, сообщить чеченцам о страшном преступлении, предоставляя факты? Ведь, как ни странно, попадаются среди этого отродья лица, еще не до конца потерявший человеческий облик.

Если это не изъятие органов для трансплантации, то для чего так тщательно вырезаются органы, в основном – почки, печень, селезенка, поджелудочная железа, сердце и легкие? Вряд ли все это можно объяснить только действиями больных российских «военных» с садистскими наклонностями, хотя, как известно, и их немало в рядах русских банд в оккупированной ЧР-Ичкерия.

Не является ли все это – откровенно демонстрируемые факты садизма в виде смертельных инъекций ядами, обезображенных и «потрошеных» трупов, отсечение голов от тел, подрывы живых людей и трупов – отвлекающим маневром от более гнусного преступления?

И вообще, какая необходимость в том, чтобы эти учреждения работали в оккупированной ЧР-Ичкерия, когда массовые захваты и вывоз чеченцев за пределы оккупированной ЧР-Ичкерия, исчезающие затем бесследно – обычная, ежедневная практика оккупантов? Не следует ли из этого, что следы изъятия, продажи и трансплантации органов заложников-чеченцев, необходимо искать не только в оккупированной ЧР-Ичкерия, но и в клиниках России, контролируемых спецслужбами?

В поисках ответов на эти вопросы мне приходилось обращаться ко многим коллегам, как в оккупированной ЧР-Ичкерия, так и в России, а также к коллаборационистам, учитывая, что у них нет причин скрывать эту информацию.

Что я заметил при беседах с коллегами? Это страшная боязнь быть услышанным кем-то «посторонним». Откровенные просьбы не указывать их фамилии и имена. Сильно изменились люди в оккупированной ЧР-Ичкерия и в России. Страх сталинских времен вернулся к ним. Но люди, также как и в те недалекие времена, пытаются оставаться людьми, преодолевая свой страх, кто как может.

Даже сотрудники, так называемого «министерства здравоохранения» марионеточной администрации оккупированной ЧР-Ичкерия не скрывают реальность изъятия органов у заложников для трансплантации. То, что меня удивило и удовлетворило, так это то, что ими собрано немало доказательств, свидетельствующих об обоснованности таких обвинений, хотя и не хватает смелости для их огласки. На это есть причины.

Оказывается, что чеченские врачи получили неопровержимые доказательства изъятия органов у заложников еще в начале 2000 года, когда осмотрели выброшенные у дорог оккупантами относительно целые трупы со следами хирургического вмешательства, то есть, вскрытых в целях изъятие внутренних органов. Врачи, осмотревшие трупы, утверждают, что раны на трупах – не результат патологоанатомического вскрытия трупов, как безответственно поспешили заявить российские оккупанты, а являются хирургическим вскрытием полостей у живого человека.

Приведу выдержки из заключения одного из актов осмотра таких трупов, где врачи свидетельствуют:

«…По участкам ожогов на тканях раны, характерных ожогам от электроножа, которым пользуется хирурги на операциях, для остановки кровотечения из сосудов в ране, видно, что рана на трупе в области живота является результатом хирургической операции лапаротомия, проведенной еще при жизни, возможно, непосредственно перед смертью. … Кроме того, на париетальной брюшине, в областях лапаротомной раны и проекции печени, имеются, характерные для операции на живых тканях – участки кровоизлияний (гематомы). …Отрезок нижней полой вены, в проекции воротной вены печени, резецирован, дистальный и проксимальный концы нижней полой вены, на месте резецированного участка, зашиты сшивающим аппаратом, … в то время как остальные органы брюшной полости и грудной клетки, вырезаны грубо и, возможно, после умерщвления донора, удалены общим блоком. Сосуды нигде больше не перевязаны. …В области ключицы, справа имеется точечная рана с кровоизлиянием под кожу, (гематома), что указывает на катетеризацию подключичной вены для анестезиологического пособия при хирургическом вмешательстве…».

Это позволило врачам сделать заключение: «…На трупе имеются следы прижизненного удаления печени врачами-хирургами, возможно для трансплантации». (Заметьте, это запись врача, поверхностно осмотревшего трупа, а при судебно-медицинской экспертизе, нашли бы массу других доказательств прижизненного удаления печени, и подтвердить на эксгумации трупа достоверность данного и других заключений врачей не составит труда).

Врачи известили родственников погибших и так называемое «министерство здравоохранения» о результатах осмотра. «Министр здравоохранения» марионеточной администрации побоялся поднять вопрос по этим фактам, считают врачи. Почему умалчивают эти факты, конечно, понятно, и трудно в этом кого-либо обвинить. Есть реальная опасность бесследного исчезновения свидетелей. Но, не смотря на это, считают врачи, умалчивание этих фактов – равносильно соучастию в этом тяжком преступлении против своего народа.

«Массовое обезображивание трупов людей, убитых после захвата на блокпостах и «зачистках», нельзя объяснить только действиями солдат-одиночек с садистскими наклонностями. Садизм носит заказной, установочный характер», – считают чеченские врачи.

Цели могут быть разные, но основная цель, по их мнению, это устрашить народ, хотя и не исключают, что таким образом хотят скрыть следы преступного бизнеса – торговлю человеческими органами.

Думаю, здесь будет уместно привести мнение врача, имевшего контакты с врачами воинских частей российской армии:

«Программа психотерапевта, работающего в воинских частях, состоит в основном из методов психологического внушения солдату садистских наклонностей, – говорит он. – Психотерапевт ежедневно, настойчиво внушает солдату, как хорошо убивать чеченцев, демонстрируя фотографии обезображенных трупов словами: «Смотри, если бы не ты, русский солдат, уничтожающий этих нелюдей, лежать бы нам на их месте! Не думай, что ты убиваешь человека, ты убиваешь своего врага! Их дети, женщины, старики – твои враги, враги твоих детей, твоей страны! Даже их малолетний звереныш мечтает всадить нож в твою спину. Убивай их и радуйся тому, что твоих врагов стало меньше!»

Затем демонстрируют картинки анатомического строения человека, как бы предлагая проверить на трупах у этих «нелюдей» «правильное расположения органов». Вот таким образом, целенаправленно и методично прививают солдату наклонности садиста-убийцы».

По его мнению, работа психотерапевтов и направлена на то, чтобы скрыть следы медицинского изъятия органов:

«Во-первых, российский садист-убийца, подготовленный психотерапевтом, вряд ли заинтересуется, увидев распоротый труп, тем, для чего его располосовали;

Во-вторых, и население сбивают с толку массовым обезображиванием трупов, которое воспринимает это, как результат садизма российских банд».

«Только на 5-10% трупов можно обнаружить следы медицинского изъятия органов, хотя масштабы торговли органами, изъятых у чеченских заложников, огромны, – считает один из сотрудников министерства здравоохранения «Тайна», которой окутан этот преступный бизнес, вовсе не является тайной. Только, пока страной руководить ФСБ, никто не посмеет серьезно расследовать кричащие факты этого страшного преступления против человечества. Патологоанатомы и судебно-медицинские эксперты под контролем ФСБ и не один акт не выдадут без ее цензуры и корректировки. Достоверность таких заключений вызывает глубокие сомнения. Поэтому, нам приходится ограничиваться внешним осмотром трупа, что не всегда достаточно для доказательства медицинского изъятия органов».

«Бездоказательные» обвинения чеченцами российского военного командования в торговле человеческими органами в Чечне выгодно ФСБ, – говорит главный врач одной из больниц Чечни, – потому что, не расследованные факты – не более чем слухи. Поэтому, не исключено, что ФСБ периодически и подбрасываются факты – трупы с изъятыми органами, вперемешку с жертвами садистов и «потрошителей» трупов в контролируемую им зону беззакония, где результат расследования любого преступления управляем и предсказуем. Все это делается для того, чтобы мир привык к «необоснованным и несерьезным» обвинениям чеченской стороны российской армии в торговле человеческими органами у заложников. Если государство признает своих солдат больными садистами, и активно помогают укрепиться этому мнению, то за этим могут скрывать более гнусное и страшное».

«Изъятие органов у заложников производится не в Чечне и даже не в ближайших к нам республиках и краях, иначе это быстро раскрылось бы, – считает один известный коллаборационист. – Заложников вывозят в Москву и в Московскую область, то есть, туда, где меньше всего будут искать и больше контроля над объектами, где их содержат. То, что нет живых свидетелей, говорит о том, что от начала до конца эту операцию проводит ФСБ, это их почерк – не оставлять свидетелей. Почему-то трупы доноров-заложников после изъятий органов, в каком-то количестве, привозят обратно и выбрасывают у населенных пунктов и дорог, для чего не пойму. Может, чтобы количество без вести пропавших заложников не очень был высок. Думаю, что Путин все-таки думает о последствиях, догадывается, что, рано или поздно, ему придется ответить. За заложника пропавшего без вести труднее будет отвечать, когда есть свидетельства о его задержании госструктурами, за него придется ответить государству, то есть, Путину.

Я очень надеюсь, что в ближайшее время смогу узнать многое об этом страшном преступлении. Да, у меня свой взгляд на политическое устройство республики, но в отличие от Кадырова и его окружения, я не враг своему народу».

По мнению коллег из России, «услугами» заложников-доноров из оккупированной ЧР-Ичкерия, пользуются более 60 клиник и институтов России и зарубежья. Только в Москве их 16! В этих списках также клиники Казахстана, Украины и Белоруссии. Сенсационным было упоминание Клиники Университета им. Альберта Людвига (Германия), это говорит о многом.

Доноров вывозят живыми за рубеж, по их мнению, в Москве и Санкт-Петербурге производится забор заказанного органа и транспортировка в любую точку земного шара. Это занимает несколько часов, что позволяет доставить заказчику пригодный для трансплантации орган. А заказчики и не догадываются, что им доставляют органы заложников из оккупированной ЧР-Ичкерия.

Чаще всех в этом деле упоминаются:

Российская военно-медицинская академия Министерства обороны РФ (г. Санкт-Петербург),

Главный военный госпиталь им. Н. Н. Бурденко Министерства обороны РФ,

Научно-исследовательский институт трансплантологии и искусственных органов Минздрава России,

Российский научный центр хирургии РАМН,

Центральный научный рентгенорадиологический институт Минздрава России (г. Санкт-Петербург),

НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского.

Один из российских коллег посоветовал мне обратить внимание на один интересный факт.

Как только в оккупированной ЧР-Ичкерия заговорили о трупах с изъятыми органами, оказывается, Путин и Дума спохватились, достали из архива «закон о трансплантации органов», чтобы добавить ничего не значащие два предложения.

Одно из них звучит так: «при этом, (при трансплантации - авт.), интересы человека должны превалировать над интересами общества или науки».

Ничего не скажешь, правильные слова. По мнению моего коллеги, здесь был умысел. Не ради этих двух предложений целых два месяца муссировали СМИ о «гуманных и важных» дополнениях к закону. Эта была пропаганда против обнаруженных чеченцами фактов страшного преступления российских властей. Пропаганда была рассчитана на демократический Запад, который, услышав эти «правильные слова», чуть не прослезился от умиления гуманностью Путина, и тут же оглох к жалобам чеченцев. Не думаю, что на Западе не понимают, что законы в России пишутся не только для того, чтобы их не выполнять, но для того, чтобы скрыть преступление.

Российские врачи отмечают прогресс в центрах трансплантологии, хотя, в общем, медицина продолжает бедствовать, как и бедствовала до сих пор. Показатель количества операций по трансплантации органов увеличился в три раза по сравнению с 1999 годом. В некоторых центрах снижены цены на трансплантацию органов до 50%. Объяснить всплеск такого благополучия российской трансплантологии в условиях общей нищеты мои коллеги затруднились, хотя отмечают, что преступная торговля человеческими органами для трансплантации приобретает в России угрожающие масштабы.

В активизации работы в российских центрах трансплантации органов чеченские врачи не видят никаких чудес. По их мнению, более 30 тыс. молодых чеченцев, бесследно исчезнувших после захвата в заложники российскими войсками, на самом деле увезены в Россию. Их содержат в специальных, секретных учреждениях контролируемых ФСБ, используя в клиниках России, как доноров для изъятия, продажи и трансплантации органов.

Я имел разговор с одним из российских врачей занимающимся трансплантологией. На мой вопрос, чувствуется ли изменения в российской трансплантологии с началом войны в ЧР-Ичкерия, он ответил: «Да, конечно. Если раньше месяцами приходилось ждать донорского органа, то в последние два-три года нет никаких проблем с его доставкой. Проблемы только в платежеспособности реципиента. Я ничуть не удивлюсь, если президент издаст указ о бесплатной трансплантации органов всем, кто нуждается в ней. От этого спецмафия не проиграет, будет отмывать наши бюджетные деньги, ведь основные клиенты для «поставщиков человеческих органов» не бедные российские институты, а платежеспособные зарубежные».

На мою просьбу узнать: «Числятся ли в донорах граждане Чечни?» - он ответил отказом: «Простите, это я не могу. Это связано с тем, что вместо данных большинства доноров в сопроводительных документах органа ставиться код, что соответствует 14 статье закона: «запрещающее разглашение сведений о доноре». Пресловутая «диктатура закона» клином сошлась на этой статье. Даже наши сердобольные пациенты, которые из человеческих чувств хотели знать, кому они обязаны за спасительный орган, не смогли этого добиться. Бывает, что иные и догадываются, кто эти они – под кодом. Думаю, и вы догадались.

Трансплантология – одна из самых прибыльных отраслей в медицине. Один донор стоит не менее 200 тыс. долларов и больше. А бесправный и бесфамильный живой донор может принести очень большую прибыль. Там, где большие деньги, там есть все – и кровь, и смерть и криминал в законе. Мы все понимаем, что невольно становимся соучастниками преступления собственного мафиозного государства, надеюсь, что это ненадолго».

Я вспомнил толпы обезумевших от горя женщин в оккупированной ЧР-Ичкерия с фотографиями бесследно пропавших близких им людей, надеждой встречающих чиновников из Европы, слезно прося помочь найти им сына, брата, мужа и мысленно обратился к ним:

«Никто не услышит наши мольбы, даже и те, кто остался жить благодаря пересаженному органу вашего сына! Потому что, наших детей регистрируют под номерами, вместо фамилий, как в фашистских концлагерях!».

Религиозный мир ужаснулся, когда врачи предложили клонировать человека и использовать его органы для лечения больных людей. Осуждающий голос российского патриарха Алексия II прозвучал громче всех. Путин и Дума быстро состряпали закон, накладывающий табу на клонирование человека и использование его на «запчасти». Самое интересное, что Путин мотивировал актуальность этого закона «этической неприемлемостью клонирования для российского общества!!!». Значит, использовать чеченских заложников для торговли органами – этически приемлемо для путинского общества и угодно «Богу» патриарха Алексия II?

В связи с этим у меня вопрос к институтам защиты основных прав человека (ООН, ОБСЕ, ПАСЕ и прочие), которые поддержали фарс, затеянный торговцами органов у заложников, в виде «референдума» для доноров-чеченцев: – Вы что, на самом деле сознательно предлагаете нам дружно проголосовать и узаконить путинский бизнес в оккупированной ЧР-Ичкерия? Если, да, то за какой процент доли вы на это согласились?

Один из чеченских журналистов, после визита Путина во Францию, писал: «Мир убедился в пристрастии российского президента к «трансплантологии», когда он в Брюсселе предложил журналистам услуги в изъятии одного из органов. Европа притворно «не поняла» и порекомендовала журналистам не дразнить его Чечней, что означало: «Пусть делает что угодно, лишь бы не серчал, и не говорил глупости».

На самом деле, он говорил правду. Действительно, Путин «знает места в Москве», где содержат доноров-смертников из Чечни для продажи органов на трансплантацию. Только исламский фундаментализм к этому имеет такое же отношение, как «путинское общество» к этике.

При последнем визите Путина во Францию, Жак Ширак показал своим поведением, что он хорошо его понял в Брюсселе. Учитывая пристрастие гостя к изъятию органов, он препроводил его в общество мэра Парижа, а сам предпочел держаться подальше. Журналисты утверждают, что российский «трансплантолог» не понял намека. Как бы там не было, но Европа со своими играми в молчаливое притворство и намеки, может доиграться до того, что на прилавках «путинского банка донорских органов», в недалеком будущем, появятся органы с этикетками: французские, немецкие, английские, итальянские и другие.

Бог с нами, с чеченцами, мы в жалости не нуждаемся. Европейцам, по-моему, пора подумать о своих органах! Ведь чеченцев может и не хватит надолго. Очередь за вами, европейцы!

Умар Ханбиев, бывший министр здравоохранения ЧРИ.

Отдел мониторинга
ИА"Ичкерия-инфо"

суббота, 6 октября 2012 г.

ПУТИН-САМЫЙ НЕПРИЯТНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ


FORBES: ПУТИН - САМЫЙ НЕПРИЯТНЫЙ ЧЕЛОВЕК НА СВЕТЕ

Пожалуй, Владимир Путин - самый неприятный человек в современном мире, утверждает обозреватель Forbes Пол Джонсон.
"Он в ранней молодости пришел в КГБ и доныне связан со спецслужбами. Это его религия в той мере, в какой он вообще религиозен", - пишет Инопресса со ссылкой на статью.
Автор призывает не забывать: несмотря на бурное развитие Китая, Россия "в военном отношении намного сильнее, чем Китай, а в определенном смысле даже сильнее США". По его данным, у России "крупнейший в мире ядерный арсенал".
Путин единолично контролирует это страшное оружие. "Это помогает объяснить, почему Путин - столь дорогостоящая статья российского бюджета (говорят о более 5 млрд долларов в год)", - пишет Джонсон.
По информации обозревателя, Путина охраняет столько же человек, сколько Сталина - около 250 тыс. сотрудников спецслужб. Резиденций у Путина тоже примерно столько же, сколько у Сталина, - два десятка.
Правда, Сталина не интересовали деньги и роскошь. "Путин любит богатство, любит накапливать имущество, хотя его вкусы чрезвычайно вульгарны", - отмечается в статье.
Автор находит и еще одно отличие от Сталина: Сталин полностью контролировал телефонную сеть, а сегодня "потенциальные участники заговора против Путина могут связываться между собой без его ведома".
В итоге Путина сместит кто-то из его соперников, но Путин не уйдет без боя, прогнозирует автор. 

пятница, 5 октября 2012 г.

Beatles Remastered 2009 HIGH QUALITY SOUND - (Golden Slumbers/ Carry tha...


  1. 50 лет назад,с альбома Please,Please me началась эпоха Beatles и через столетия 20 век так и будут называть: "Век Beatles" или даже "Эпоха",а не ядерной бомбы,коммунизма=фашизма,не "Эпоха Ленина,Сталина=Гитлера,а то и Антихриста=ад Даджаля-Путина с его сатанинским ЧКистско-Путинским наиподлейшим,,преступным режимом,а "Эпоха Beatles" оставившая такой же глубокий след в культуре и общем развитии человечества,как и "Эпоха Ренессанса" 

The Doors - GLORIA - dirty version (music video, fantasy cut)

вторник, 2 октября 2012 г.

Да,сохраним мы свободу!


октября — 7 октября
Weekend РИА НовостиРИА Новости

КНИГИRSS

ИноКнига: Да сохраним мы свободу

Вид на берег Азовского моря
12:47 01/10/2012
Материал подготовлен проектом ИноСМИ Группы сайтов РИА Новости >>
Оливер Буллоу (Оliver Bullough)
Реку Ею душат коричневые с золотом болота. Ее мутные воды переходят в стоячие водоемы и с бульканьем медленно сочатся сквозь заросшее камышами устье.
Когда я ехал по дороге из Ейска в Азов на венгерском автобусе "Икарус", я даже не заметил, что пересек реку. Только после того, как болота закончились, и автобус, вскарабкавшись на небольшой пригорок, въехал в степь, я понял, что проехал поле битвы, обрекшей жителей Кавказских гор на два столетия кровавых расправ.
Эти топкие земли, где Россия смотрит на Украину через Азовское море, выглядят совсем непохожими на подступы к горам. Горизонт здесь со всех сторон выглядит идеально прямой линией, прочерченной у края неба. С Запада вздуваются бурые морские воды. С востока до самого Японского моря (так в тексте, - прим. перев.) простираются широкие степи. А здесь пограничье - грязь и камыши, с трудом поднимающиеся из воды.
Именно в этих болотах Россия в 1783 году открыла себе путь на юг, в горный регион. Здесь она окончательно уничтожила мощь степных кочевников, которым некогда долгое время покорялась. Эти мутные воды поглотили последних потомков того ужаса с востока, который - если верить русскому фольклору - сковывал Россию и служил причиной ее бедности и отсталости. Кочевники с их набегами и искусством наездников правили степями столь же долго, как Москва правила Россией, однако в итоге московиты смогли их пересилить. Гибель степняков дала России возможность исполнять свое предназначение - продвигаться к теплым водам Черного моря и дальше.
На северном берегу реки над болотами возвышается крошечная деревушка, которая до сих пор носит название, данное ей наступающей российской армией, - Ейское укрепление. К этому укреплению в начале июля 1783 года пришли тысячи семей, составлявших Ногайскую орду - последних свободных потомков армий Чингисхана в Европе. Русский генерал Александр Суворов призвал их присягнуть новой владычице - Екатерине Великой, и их шатры покрыли степь. Пир длился три дня. Суворов льстил, очаровывал, убеждал и запугивал, пока, наконец, тюркоязычные кочевники не согласились отречься от крымского хана, потерпевшего поражение, и перейти под власть великой императрицы с севера.
По данным маленького музея в Ейском укреплении, Суворов выставил им угощение из 500 бочонков водки, 100 волов и 800 баранов. Сцена пира изображена на картине, украшающей стену музея. На ней бородатые восточные князья в остроконечных шапках и отделанных мехом кафтанах перемешались с чисто выбритыми русскими офицерами в полной форме и эполетах. В отдалении на открытом огне кипят огромные котлы, музыканты играют, русские и ногайцы весело пляшут вместе.
На картине - дружба и праздничное настроение. Справа ногаец опрокидывает в рот кружку. Сам беловолосый Суворов произносит тост, подняв бокал, рядом еще один русский сидит в обнимку с кочевником на разостланном на земле роскошном ковре.
Людмила, директор музея, настояла на том, чтобы я посмотрел и оставшуюся часть экспозиции. Она гордо демонстрировала мне емкости с семенами подсолнуха, чечевицей, кукурузой и пшеницей из давно неработающего колхоза. На фотографиях я видел счастливых рабочих, шествующих по улицам, которые по-прежнему сохраняют свои коммунистические названия: улица Пятилетки, улица Советов. Выглянув в окно, мы увидели, как длинноногая девочка едет на велосипеде по пыльной улице Ленина, а ее маленькая сестренка преследует ее с громкими криками.
Стоял сонный августовский полдень. Мухи жужжали в солнечном свете, в небе сновали ласточки и казалось, что здесь никогда не могло случиться ничего плохого. Время как будто остановилось в этих местах в тот веселый день в XVIII веке, когда Суворов убедил ногайцев, что их будущее - на севере.
Однако картина из музея таит такой же обман, как фотография рок-концерта перед взрывом террориста-смертника.
У Суворова имелся сюрприз для его новых друзей. После того, как они принесли присягу, он передал им первый приказ их новой властительницы: они должны были взять свое имущество и отправиться через Волгу на равнины, находящиеся к югу от Урала, то есть - покинуть Европу и вернуться на восток, откуда сотни лет назад пришли их предки. В принадлежащих Екатерине степях не было места для своевольных и буйных кочевников, а трудолюбивые и послушные русские крестьяне могли найти лучшее применение едва ли не самой плодородной земле на свете - чернозему, на котором степняки пасли своих коней.
Для кочевников господство Крыма, который Россия аннексировала ранее в том же году, всегда было легким - если вообще ощущалось. Присяга, с их точки зрения, была связана не с повиновением, а с выплатой дани. Поэтому приказ поразил их и вызвал гнев и смятение. Простые ногайцы взбунтовались и убили вождей, подписавших коварный пакт. Перед Суворовым неожиданно оказались не 6 000 гостей, а 6 000 разгневанных, вооруженных и воинственных противников. Решив отомстить за оскорбление и сохранить свои земли, они двинулись к Ейскому укреплению.
Суворов был готов к такому повороту событий. Более того, возможно, именно этого он и хотел. Как неоднократно подтверждали в следующие 200 лет битвы с южными соседями - чеченцами, дагестанцами, черкесами и другими горными народами, - дисциплинированные российские солдаты легко уничтожали любую бросавшуюся на них разгневанную толпу. Подошедшие подкрепления прижали ногайцев к заболоченным речным берегам.
Там, где теперь шепчутся тростники, отгоняют от себя мух коровы и парят соколы, ногайцы были отброшены. Их ряды рассыпались под натиском, они начали тонуть в грязи и поняли, что положение безнадежно. Их неожиданная атака потерпела неудачу, а они сами попали в ловушку.
Даже великий русский историк Кавказа Василий Потто, пятитомник которого прославляет подвиги его соотечественников, писал о ногайцах с определенным сочувствием:
"Татары загнаны были на болотистую речку и, не видя спасения, в припадке бессильной злобы, сами истребляли свои драгоценности, резали жен и бросали в воду младенцев".
Разгром был ужасен. Суворову достались в качестве живой добычи 300 000 лошадей, 40 000 голов крупного рогатого скота, 200 000 овец, а также несметное количество женщин и детей - которых, как и скот, вероятно, разделили между собой победители.
Однако на пиру присутствовал не весь ногайский народ. Многие пасли скот и разбивали шатры в других местах - и они поднялись, чтобы отомстить за резню. К концу августа новая волна кочевников напала на Ейское укрепление, осада продолжалась на три дня, и вновь была разбита и отброшена. После этого русские пустились в погоню. Отступая по степям на юг, ногайцы пересекли реку Кубань и попытались бежать вверх вдоль реки Лабы в горные земли своих соседей-черкесов. Солдаты завалили долину их трупами.
В 1838 году старик по имени Мансур рассказал встреченному им на южном берегу Кубани путешественнику-англичанину, как вторжение изменило эту землю. "Моя борода еще не побелела, но я еще помню дни, когда, вместо вон тех крепостей на противоположном берегу не было ничего, кроме жилищ ногайцев - народа, обычаи и религия которого были согласны с нашими. С ними мы могли по-соседски торговать и общаться, а даже если и воевали, то тоже по-соседски, как со своими. Но мускоф [московиты] прогнали их с их законной земли, заставив часть переправиться через Кубань и искать убежища среди нас, а часть - к дьяволу или в Крымскую Татарию. На место ногайцев они привели этих казаков - таких же гяуров [неверных], как они сами, образ жизни которых для нас - мерзость", - заявил старик.
После этого второго подавления ногайцы исчезли со сцены. Хотя они задолго до этого утратили грозную репутацию, которую стяжали их предки, когда армии Чингисхана не имели соперников между Кореей и Украиной, они все же сохраняли значительную военную мощь. Они годами торговали с Россией и во многом зависели от этой торговли. Уже в XVI веке Россия покупала у них по 50 000 лошадей в год. Но факт оставался фактом: пока кочевники рыскали по степям, не подчиняясь никаким законам, русские крестьяне не могли там селиться, растить урожаи и мирно жить.
Когда они исчезли, к югу от Еи неожиданно появилось пустое пространство, пригодное для заселения. А еще южнее высилось нечто совершенно новое для русских - горный хребет. Без докучавших им ногайцев русские, дети лесов и болот холодного севера, могли двигаться вперед, в теплые края, где пьют вино и пируют. Уничтожив кочевников и захватив степи, они открыли себе путь к Кавказским горам, а оттуда - к землям Грузии и Армении, Турции и Персии. Возможно, оттуда можно было придти и к Индии - самому ценному призу. Россия нашла свое предназначение, и народы Кавказа оказались на его пути. После этого их жизнь никогда не была прежней.
Эти народы, жившие к югу от ногайцев, за тысячелетия выработали удивительно запутанную социальную структуру - пеструю мешанину из вольных общин, князей, вождей, рабов и свободного люда. Кочевники фактически защищали их границы и они, живя на северных склонах Кавказских гор, куда редко доходили армии завоевателей, могли спокойно развиваться по-своему, без внешнего вмешательства.
Они торговали с турками, генуэзцами и греками. Турецкие работорговцы покупали их сыновей и дочерей, и те становились в Османской Империи солдатами и наложницами. Иногда посольства отправлялись в Москву и приходили из Москвы, иногда из Персии являлась армия - и откатывалась назад разбитой. Кое-где укоренялись религии русских и турок, но в основном горцы жили сами по себе, и внешний мир их не тревожил.
Эта изоляция превратила Кавказ в место с самой, вероятно, сложной на Земле языковой картиной. Здесь существуют целые языковые группы, не связанные ни с одним языком за пределами региона. Черкесский язык родственен только соседнему абхазскому и исчезнувшему убыхскому. Происхождение чеченского и ингушского языков ставит в тупик лингвистов. Два миллиона жителей Дагестана, расположенного на берегах Каспийского моря, говорят на 40 языках. Для сравнения - во всем Европейском Союзе в общей сложности - 65 исконных языков.
Этническая карта региона напоминает масляное пятно на поверхности лужи. Желтый цвет черкесов смешивается со светло-голубым горных тюрок. Темно-синий цвет осетин контрастирует с коричневыми цветами чеченцев и ингушей. Затем идет фиолетовый цвет аварцев, открывающий целую радугу цветов дагестанских народов. Этот Вавилон был отдельным миром с собственными традициями, многие из которых восходили к временам задолго до появления в регионе ислама и христианства. Он управлялся вполне самостоятельно, без особого вмешательства с чьей бы то ни было стороны.
© РИА Новости Олег Ласточкин
На южных склонах Большого Кавказа
Ни одна держава никогда всерьез не пыталась захватить северные склоны Кавказа, потому что ни у одной державы никогда не было к ним безопасного пути. С запада, где подножье гор омывается Черным морем, утесы нависают прямо над волнами. С Южного Кавказа на Северный трудно было пройти даже отдельному человеку, не говоря уже об армии. Мест, в которых можно было перейти через высокие горы, было мало, и даже в этих местах путникам угрожали дикие племена, дурная погода, хищные звери и горные лавины. Только с востока, с берегов Каспийского моря, чужаки могли попасть на Северный Кавказ - но там их встречали дагестанские и чеченские воины, вполне способные справиться с любым завоевателем.
Однако уничтожение ногайцев неожиданно открыло новый путь - с севера, через степи. Горы, которые некогда служили стеной, защищавшей горцев от агрессивного юга, стали ловушкой и преградой на пути к отступлению.
Русские стремительно подмяли под себя завоеванные степи. Казаки-колонизаторы строили свои укрепленные поселения в речных долинах. Меньше чем через десятилетие они - вместе с регулярными войсками - уже воевали с горными племенами вдоль всего хребта. Однако если русские ожидали, что эта война будет легкой, они ошибались. В следующие два столетия их армии победят Наполеона и Адольфа Гитлера и будут побеждать любого из соседей, как бы он ни был силен. Но никто не противостоял им так долго, как эти предполагаемые дикари из кавказских долин.
В 1783 году внешний мир не заметил столкновений в болотах Еи - он был занят другими вещами. Американцы строили свою демократию, французы готовились строить свою. Британцы производили текстиль и добывали уголь. Пути сообщения в России были исключительно плохими, так что вполне возможно, что и в самой стране немногие осознали значение того, что произошло. Но если бы кто-то заметил эту небольшую кампанию, он мог бы понять, как русская армия будет воевать с племенами, живущими к югу.
Как и в случае с ногайцами, если враги не покорялись, их вырезали. Как и в случае с ногайцами, резня вознаграждалась. Суворов получил орден святого Владимира 1-й степени. Его имя до сих пор носят улицы в Москве и в Санкт-Петербурге. Позднее он воевал в Польше, Турции и Италии и умер, не проиграв ни одного сражения. Однако лишь немногие из этих битв были такими легкими или такими жестокими, как битвы с ногайцами.
И как и в случае с ногайцами, те, кто осуществил резню, предпочли о ней забыть. Никто из тех, с кем я общался в Ейском Укреплении, не знал, что их маленькое село некогда стало свидетелем битвы, определившей будущее России. В Ейске - довольно крупном городе, известном как дешевый курорт и находящемся в часе езды вдоль побережья на дряхлом автобусе, - сотрудники музея не поверили, когда я об этом упомянул. Единственным намеком на то, что Суворов мог совершить нечто морально сомнительное, была приписываемая ему цитата, которая украшала стену музея: "Никогда самолюбие, часто послушное порывам скоропреходящих страстей, не управляло моими деяниями. Я забывал себя там, где надлежало мыслить о пользе общей". Возможно, так он извинялся за истребление ногайцев: "Я просто делал свою работу".
Между тем ногайцев больше нет. Остались лишь несколько деревушек у подножия гор. В бывшем сердце их земель, от них не сохранилось никаких следов. Я покинул Ейск на следующий день и отправился на автобусе на юг, к дальнему черноморскому побережью. По дороге я искал тюркские названия, войлочные юрты или еще какие-нибудь намеки на влияние кочевников.
Я не нашел ничего.
Собственно говоря, даже меньше, чем ничего. Я не сразу это заметил, но, когда мы добрались до подножия Кавказского хребта, я понял, что вокруг было не так. Там, где ногайцы разводили лошадей, коров и овец, эти русские только выращивали пшеницу, подсолнухи и кукурузу. За 300 или около того километров между Ейском и холмами, - в местах, откуда Суворов угнал сотни тысяч голов краденого скота, я увидел всего двух коров, стадо гусей и одну свинью. Там, где степняки кочевали вместе со своими стадами, русские сбиваются в компактные поселки на две-три тысячи человек с улицами, расходящимися под прямыми углами - абсолютно такие же, как любой другой поселок по дороге. Русские названия этих поселков наглядно демонстрировали проклятие колониализма, будучи либо удивительно скучными (Песчаный, Веселый), либо излишне громкими (Прогресс, Светлый Путь Ленина, Волна Революции). Сама культура свободного перемещения и жизни без господ исчезла вместе с кочевниками и сменилась слепым повиновением российскому государству.
Однако далеко не все народы исчезали так легко, как ногайцы, хотя Россия была одинаково безжалостна ко всем, кто не встречал ее войска по-дружески, хлебом и солью.
Солдаты Александра II, которого сейчас прославляют, как величайшего реформатора царской империи, но который для кавказских племен был величайшим убийцей из всех российских царей, смогли победить черкесов, только массово изгнав их с их земель на черноморском побережье.
Это был первый современный геноцид на европейской почве - за 50 лет до резни турецких армян, за 90 лет (так в тексте, - прим. перев.) до Холокоста. Погибли до 300 000 черкесов, которых Россия после их окончательного поражения в 1864 году начала изгонять с родной земли. Они гибли от голода и насилия, тонули, умирали от болезней. Отдельные анклавы, в которых живут их потомки, по-прежнему можно встретить на склонах Северного Кавказа, однако большая часть черкесского народа теперь живет в Турции, Израиле, Иордании и по всему Ближнему Востоку. Там, где они некогда обитали, поселились русские, армяне, казаки, украинцы и прочие лояльные империи народы.
Спустя восемь десятилетий Иосиф Сталин - коммунист, многому научившийся у своих гонителей времен царизма, - сокрушил горных тюрок и чеченцев, оторвав их от родных домов и выкинув в степи Центральной Азии. Десятки тысяч из них погибли.
В 1990-х годах те же самые чеченцы, которых подобное жестокое обращение нисколько не устрашило, участвовали в чудовищной даже для Кавказа войне, самой ужасной из всех которые регион когда-либо видел. Их столица - Грозный - была уничтожена квартал за кварталом. Бои были настолько жестокими, что обе стороны не щадили даже детей. Десятки тысяч чеченцев, устав от войны и жестокости, бежали почти без имущества из России в поисках мира. Теперь они живут во Франции, Норвегии, Польше, Австрии и по всему миру.
На фоне ужасов и радостей общей истории, и в десятках стран, в которые их загнала война, кавказские народы смешивались, торговали и воевали, создав богатую общую культуру - фольклор, музыку, танцы, костюмы.
В кавказский фольклор входит поэтический корпус, передающийся из поколения в поколение. Он посвящен нартам - мифическим предкам всех кавказских народов. Предания о них звучат на множестве разных языков, но суть у них - одна. В одной из таких историй бог нартов посылает к ним посланницу-ласточку, чтобы предложить им выбор:
"Хотите ли вы, чтобы вас было мало, и ваша жизнь была короткой, зато ваша слава - великой, и чтобы ваша доблесть навеки была примером для других? - спросила ласточка. - Или же вы хотите, чтобы вас было много, чтобы вы были многочисленны, чтобы вы могли есть и пить, что пожелаете, и чтобы вы долго жили, но не знали ни битв, ни славы?".
Обычно в сказаниях нарты обожали совещаться и спорить, когда решали, как правильно поступить. Однако в этом случае они повели себя иначе. Они без промедления велели ласточке отнести обратно такой ответ:
"Если наши жизни должны быть краткими, да будет наша слава велика! Да не отойдем мы от правды! Да будет справедливость нашим путем! Да не познаем мы горя! Да сохраним мы свободу!" Ласточка отнесла этот ответ своему хозяину, и слава нартов, как говорится в предании, "осталась бессмертной среди людей".
Однако, честно говоря, их бог не сдержал своего слова. Несмотря на все его обещания, их жизни были оборваны, справедливость обошла их стороной, они познали бесконечное горе, а слава их не была великой.
Как и ногайцев, многие из народов, которые зимой слушали у своих очагов сказания о нартах, ожидала резня, а потом их участь была забыта. Кто сейчас помнит черкесов? Или баркарцев? Или карачаевцев? Или тех же ногайцев?
За несколькими достойными исключениями мир реагировал на бойню в горах полным равнодушием. Исход черкесов попал в прессу того времени, однако судьба этого народа выпала из истории. Если преднамеренное уничтожение турецких армян или европейских евреев помнят и изучают в школах как мрачный пример бесчеловечности человечества, о геноциде черкесов не знают даже в тех местах, где он произошел.
Например, в замечательной в других отношениях книге Нила Ашерсона (Neal Ascherson) "Черное море ("Black Sea"), посвященной взаимодействию народов вокруг этого великого внутреннего моря, черкесы, судя по предметному указателю, ни разу не упоминаются. В работе Ашерсона нашлось место таким разным персонажам как Пол Пот, Боудикка и английская королева Елизавета I, однако народ, некогда контролировавший все северо-восточное побережье водоема, о котором собственно идет речь, как будто не заслужил ни единого слова о себе.
Возьмем наугад из моего книжного шкафа еще одну книгу: Филип Лонгуорт (Philip Longworth) в своих "Российских империях" ("Russia's Empires") довольно подробно пишет (в главе под названием "Романтический век Империи"), как Россия покоряла Кавказ, но не упоминает о том, что одной из ключевых военных тактик русских было истребление целых народов.
Также осталось в целом незамеченным и сталинское уничтожение горных тюрков, которых советская власть разделила на балкарский и карачаевский народы. Их депортацию, вероятно, заслонили ужасы, которые повсеместно творились в 1943-1944 годах, однако она многое говорит о подходе, которого Советский Союз придерживался в отношении своих подданных, и заслуживает намного более широкой известности, чем получила.
Чеченцы, в свою очередь, стали жертвами геополитики. Некоторые из их собственных лидеров были достаточно глупы, чтобы прибегнуть в ходе своих попыток добиться независимости к чудовищной жестокости. Это позволило миру фактически заклеймить весь чеченский народ как террористов, и благополучно избежать необходимости бороться с ужасной стратегией, которую использовала Москва, чтобы подавить чеченское самоуправление. Невежество породило равнодушие, которое в свою очередь породило еще более глубокое невежество.
Друг, работавший в Москве на один из западных телеканалов, однажды рассказывал мне, как к ним специально прилетел интервьюер - очень известный в своей стране журналист, - чтобы побеседовать с Владимиром Путиным, который тогда был президентом. Он просмотрел список вопросов, подготовленный для него местными сотрудниками, увидел вопрос об участи чеченцев и вычеркнул его.
"Я об этом уже спрашивал в прошлый раз", - ответил он, когда его спросили, почему он так поступил. За годы, прошедшие между двумя его интервью с Путиным, из-за войны, которую вела путинская армия, погибли до 10 000 чеченцев.
Я раздумывал обо всем этом - о горах и о судьбе ногайцев, - гуляя в болотистых окрестностях Еи по тропам, которые протоптал ищущий воды и пищи скот. Вокруг жужжали мухи, из-под моих ног с обиженным чириканием вспархивали птицы. Я сел на скошенную лужайку и прислушался. Я подумал, что, если я мысленно перенесусь в прошлое, я смогу представить себе победные возгласы русских солдат, крики кочевников и плач гибнущих женщин и детей.
Но кроме мух и птиц я ничего не услышал.
День был жарким и вскоре я прилег и растянулся на спине. Солнце просвечивало красным сквозь мои сомкнутые веки, и я думал о лежавшем к югу гигантском горном хребте. Дорога туда не должна была занять у меня много времени - день-другой на автобусе, если не задерживаться по пути - и я гадал, что же ждет меня на Кавказе.
© Наталья Львова
На месте теракта в школе N 1 в Беслане
Из-за Кавказа я видел ужасы, которые не мог до этого вообразить. Я до сих пор, даже не закрывая глаз, могу увидеть перед собой бледное, умиротворенное лицо с длинными ресницами - лицо мертвого подростка, одной из 334 жертв штурма школы в Беслане. Я до сих пор помню, как с отвращением пробирался по снегу, стараясь не наступать на ошметки жира и плоти - все, что осталось от чеченки, взорвавшей себя в центре Москвы вместе с четырьмя прохожими. Я не могу забыть шок, который испытал, когда впервые увидел разбомбленный Грозный, с его искореженными фабриками и руинами многоквартирных домов.
Память об этих кошмарах оставалась со мной, когда я лежал на лужайке в болотах у Еи. Она никогда меня не покидает. Но я думал не об этом. Я лежал и вспоминал то, что случилось раньше, ранним утром 2003 года, когда я впервые в жизни увидел горы.
Я посетил лагерь чеченских беженцев, в котором потерявшие свои дома мирные жители жили в рваных палатках цвета хаки на грязном и каменистом поле. Я зашел к чеченке, жившей в одной из этих палаток - на пространстве размером с мою московскую гостиную, - и она рассказала мне о своей жизни и о том, как она ухаживала за 12 детьми, которым целыми днями было нечем заниматься кроме игры в грязи - готовила для них, стирала, чинила их одежду. Не все эти дети были ее сыновьями и дочерьми, среди них были сироты - дети ее сестры, ее двоюродных братьев и сестер. Она жила без мужа, и у меня сложилось впечатление, что он тоже был мертв.
У нее не было печки - только открытая газовая горелка, на которой она кипятила воду, чтобы стирать и чтобы варить макароны.
Эта ноша сломала бы менее сильную женщину, но она только пожимала плечами. Она даже могла смеяться над идиотизмом гуманитарной организации, представители которой приходили к ней за пару недель до этого. Ее не было дома, поэтому они спросили, что нужно семье, у детей. В результате благодаря щедрости благотворителей палатка теперь могла похвастаться большим телевизором - в то время как хозяйке приходилось вручную стирать одежду, жонглировать кастрюлями над открытым огнем и следить, чтобы грязь не попадала в двухъярусные кровати.
Я вышел из ее палатки, качая головой от удивления, и пошел к своей машине. Случайно взглянув вверх, я был поражен - из-за облаков неожиданно во всей своей славе показался Главный кавказский хребет. Там, где только что было видно лишь нечто нечеткое, грязно-серое, высилось сияющее белое великолепие самой высокой горной цепи между Канадой и Средней Азией.
Над сверкающими склонами вздымались пики. Хребет уходил на запад, где вдалеке был едва заметен Эльбрус - высочайшая гора в Европе.
Именно об этом я вспоминал, лежа на солнце у Еи и чувствуя, как стебельки травы щекочут мои уши. Я помнил эту женщину и эти горы - и их несокрушимый, чистый и сияющий дух.
Их слава не велика, и их истории не рассказаны - а между тем они заслуживают того, чтобы к ним прислушаться.
Чтобы узнать эти истории, мне пришлось побывать далеко от Кавказских гор. Я пересекал степи Центральной Азии, бывал в лагерях беженцев в Восточной Европе, бродил по турецким городам. А началось мое путешествие с чашки чая в одно благоуханное теплое утро среди оливковых деревьев и отлогих холмов северного Израиля.
Оригинал публикации: Introduction Let Us Live in Freedom


Читайте далее: http://weekend.ria.ru/books/20121001/763387813.html#comm#ixzz289595rS8